литература

Я ради Герсы пришел. К влюбленному будь благорасположенна. Взором таковым же глядит на него Аглавра, которым [750] Лишь что потаенны она блюла белокурой Минервы.

Укрыто, без солнца совершенно, никаким не доступное ветрам. Чуждое совсем огня, повсевременно обильное мраком. [765] Суровая дева войны в то пространство

Желчь в груди у нее, и ядом язык ее облит. Хохота не понимает, — тотчас только смеется, увидев страданья. Нет ей и сна, оттого что ее возбуждают заботы.

Везде, куда ни придет, поля обильные гробит, Травки спаливает лугов, обрывает растений вершины, Отвратительным дыханьем своим дома, городка и народы —

Смертные, не считая родных, никаких побережий не могли знать. Не окружали еще вертикальные рвы укреплений; Труб не бывало прямых, ни медных рогов искривленных

Брак счастливый ее и в пленительном виде — бога, — [805] Все представляя крупней. Раздраженная сиим виденьем, Потаенной казнится тоской, стеная

Резвый Киллений в ответ: Согласимся на этом условье. Тотчас резную дверь отмыкает он тростью. У ней же [820] Члены, тот или иной, садясь, мы сгибаем, чуть

Сам был и гранит не бел: ее мысли его потемнили. Лишь только казнь за слова и помысл неблагочестивый Внук Атлантов свершил, и земли, что имя Паллады [835]

[845] в обществе тирских девиц привычку имела резвиться. Меж собой не дружат и постоянно уживаются плохо Совместно величье и страсть. Покинув скипетр тяжкий

Что до того он прекрасен, что бодаться никак не хочет. [860] Но хоть и кроток он был, прикоснуться поначалу страшилась. Скоро к нему подошла и к роже цветочки протянула.

На покидаемый сберегал. Рог правою держит, о спину [875] Левой рукою оперлась. Трепещут от ветра одежки. Предшествующая Начало Последующая

КНИГА ТРЕТЬЯ Бог уже сбросить успел быка обманчивый вид, Опять себя объявил и в диктейских полях поселился. А также удрученный отец находить пропавшую

Стенки ты там возведи и названье Беотия дай им. Выйдя, чуть он успел изо Кастальской пещеры спуститься, [15] Лицезреет: тихо бредет, без охранника совсем

К жертве готовиться стал Юпитеру. Для возлиянья Слугам воды принести он велит источников стремительных. Лес там старый стоял, никогда топором не сеченный

[4] Кровь, неожиданная дрожь потрясает людей пораженных. Змей, извиваясь, меж тем чешуями блестящие кольца Крутит, единым прыжком изгибаясь в большие дуги

[п] Не отдыхая, поля золотились в томных колосьях, Реки текли молока, струились и нектара реки, Капал и мед золотой, сочась с зеленоватого дуба.

Был он покрыт, копьем, что блестело железом, и дротом Вооружен; но была превосходней оружья отвага. [55] Лишь он в рощу вошел и тела увидал, чего над ними

В теле застрял, и в нутро полностью погрузилось железо. Змей, от боли бесясь, головою вспять обернулся И, на раненье взглянув, закусил вонзенное древко;

Отпрыск Агеноров слегка отступает; он шкурою львиной Змея напор задержал, наступающий зев не пускает, Прямо держа острие. И бесится тот и железо Жесткое

Глас послышался вдруг; сказать было тяжело откуда, Лишь послышался вдруг: Что, Агенора отпрыск, созерцаешь Змея убитого? Сам ты тоже угадаешь змеем!

[110] Вдруг появляются, — вырастает мужей щитоносное племя! В праздничек, в театре, в своё время опускается занавес, тоже самое Изображенья встают;

Так молодежь, которой судьба век лаконичный судила, [125] В окровавленную мама ударялась трепещущей грудью, 5 только осталось в {живых}.

Ранее кончины никто, до обрядов страх нем погребальных. Первым внук для тебя, Кадм, средь настолько величавого счастья, Г оря причиною стал, —

[150] Новейший рассвет приведет, в колеснице взмывая багровой, Заново дело начнем. Сейчас в расстоянии равном Феб от обеих земель, и от зноя растрескалось поле.

Там-то богиня лесов, утомясь от охоты, обычно Девичье тело свое обливала текучею влагой. [1.65] Лишь в пещеру пришла, одной дала она нимфе —

Лупить себя начали в грудь и своим нежданным криком [180] Рощу заполнили всю и, кругом столпившись, Диану Телом прикрыли своим. Но же ростом богиня Выше

[125] Третьим за теми 2-мя век медный явился на смену; Духом суровей он был, склонней к ужасающим браням, — Но не криминальный еще. Крайний же был —