постоянно, зимою и в летнюю пору; напротив, средние области сообразно обоим склонам гор имеют леса и деревья и вообщеудобообитаемы.
56. Собрав в одно пространство все войско, Ганнибал продолжал нисхождение с гор; на 3-ий денек он спустился с крутизны и достигнул равнины. На всем пройденном пути он растерял огромное количество воинов частью от рук врага и от рек 130, частью в альпийских обрывах и теснинах; еще более, чем людей, растерял он лошадок и вьючного скота. Совершив весь путь от Новейшего городка в 5 месяцев 131 и переход через Альпы в пятнадцать дней, Ганнибал, в конце концов, бодро вступил на равнины Пада и в землю народа инсомбров. С ним было уцелевшего войска ливиян двенадцать тыщ 132 пехоты и иберов около восьми тыщ, всей конницы не наиболее 6 тыщ, как сам он исчисляет своевойско внадписи на лацинийской плите.
В то же самое время Публий, как я произнес выше, оставил войска свои брату Гнею, поручил ему инициативно заняться делами Иберии и мужественно воевать против Гасдрубала, ась? сам с маленьким числом воинов пристал к Пизам. Оттуда он прошел через Тиррению, присоединил к своим воякам легионы преторов, стоявшие на охране этих земель и воевавшие с боями, и вступил в равнины Пада, где расположился лагерем в ожидании врага, решившись вступить в битву с ним.
1. Доведя до Италии свое повествование о военачальниках обоих неприятелей и о войне, мы, до этого чем начать рассказ о битвах, хотим сказать несколько слов о том, к чему обязует нас история 133 . Может быть, кто-нибудь спросит, тот или иной образом вышло так, что мы весьма тщательно гласили о странах Ливии и Иберии и совсем не останавливались на проливе у Геракловых Столбов, на внешнем море и его особенностях, на Английских островах и добывании олова, также на серебряных и золотых россыпях в Иберии, о которых настолько не мало распространяются историки и в спорах меж собою докладывают много противоречивого. Мы не гласили о этом не поэтому, что считаем подобные предметы не имеющими никакого отношения к истории, но поэтому, во-1-х, что не хотим прерывать наше повествование частыми отступлениями и отвлекать внимание пытливых читателей от реального предмета истории; во-2-х, мы отважились гласить о этих предметах не урывками и не мимоходом, но раздельно, с тем чтоб отвести им подобающее пространство и время и сообразно мере способности сказать о их правду. Эна почему не стоит удивляться, если же мы и в предстоящем повествовании будем касаться этих местностей, но сообразно упомянутым тут причинам оставим в стороне такие предметы. Желать во что бы то ни сделалось читать такового рода известия в любом месте и в каждой части истории — означает неприметно себе уподобляться невоздержным людям за столом: отведывая всякого яства, они и во время пищи не испытывают реального наслаждения ни от 1-го с их, ну и далее того не смогут переварить их как надо с пользою для питания; то и другое бывает напротив. Так а при чтении: читатели схожих сочинений не испытывают настоящего наслаждения во время самого чтения и не извлекают изнего надлежащейпользы на будущее.
2. Что конкретно эта часть истории наиболее всякой другой нуждается в кропотливых изысканиях и поправках, явствует с многого, в особенности же с нижеследующего: практически все либо, сообразно последней мере, большая часть историков приготовляют пробы излагать природные характеристики и положение последних государств обитаемой земли, при этом большая часть писателей впадает в бессчетные ошибки. Умалчивать о их никак не стоит; да и исправлять их необходимо пристально, ась? не мимоходом и не урывками; при возражениях не пристало порицать либо нападать, быстрее следует хвалить предшественников и исправлять их ошибки в том убеждении, что, живи эти писатели в наше время, они сами изменили бы и поправили почти все свои суждения. По правде, в прежнее время изредка бывали такие эллины, которые решали бы изыскания последних государств, поэтому что подобные компании были неосуществимы. Значительны и неисчислимы были в то время угрозы на море, еще больше еще было их на суше. Если же уже кто сообразно необходимости либо преднамеренно и проникал на окраины земли, он тогда и не был в состоянии выполнить собственной задачки. Весьма тяжело было и самому обозревать эти страны длительное время, ибо одни с их заселены были варварами, остальные безлюдны; еще сложнее при разности языков узнавать чтолибо о виденных странах с помощью расспросов. Если б даже каковою свидетель и вызнал чтонибудь, то для него было еще сложнее удержаться в подабающих границах и, отвергнув все баснословное и расчудесное, дать предпочтение правде самой сообразно для себя и не докладывать нам ничего, несогласного с правдою.
3. Итак, если, предположим, в прежнее время было не только лишь тяжело, но практически нереально получить четкие сведения о этих предметах, то не порицания заслуживают прежние историки за пропуски либо ошибки, но похвалы и удивления за то, что при настолько неблагоприятных обстоятельствах они узнали хоть чего-нибудть и приумножили этого рода познания. Напротив, в наше время,